О РИТОРИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ ТЕКСТОВ НА ДАГЕСТАНСКУЮ СТУДЕНЧЕСКУЮ АУДИТОРИЮ

УДК 82.085:37

О РИТОРИЧЕСКОМ ВОЗДЕЙСТВИИ ТЕКСТОВ

НА ДАГЕСТАНСКУЮ СТУДЕНЧЕСКУЮ АУДИТОРИЮ

М.Д. Ваджибов

Аннотация. В статье отражен вопрос о риторическом воздействии текстов на дагестанскую студенческую аудиторию. Отмечены наиболее интересные произведения, которые оказывают положительное влияние на речевое поведение поликультурной студенческой молодежи и которыми рекомендуем пользоваться на занятиях. Восприятие содержания текста студентом зависит и от мастерства того, кто речь произносит. Это, естественно, приводит к экспромтному созданию студентом вторичного текста в виде риторического анализа, что очень важно для достижения прежде всего двух целей – учебной и воспитательной.

Ключевые слова: риторика, воздействие, текст, речь, дагестанская студенческая аудитория.

Риторическое воздействие как элемент воспитания через речь является одним из важнейших компонентов формирования студента как личности. Поэтому в статье мы не разграничиваем понятия «речевое воздействие» и «риторическое воздействие» и рассматриваем их как синонимы, ибо любой текст – устный или письменный - является целенаправленным речевым воздействием оратора или автора на миропонимание, психику слушателя или зрителя.

Отметим, что для нас текст – это не только записанная речь. Такой текст может быть устным и письменным [3, с. 507]. При этом не важно, каков текст по объему – большой или маленький, одно предложение или целый абзац. Это может быть притча, тост, анекдот, пословица, частушка, четверостишие, эссе, маленький рассказ, отрывок из произведения, небольшая история, какое-то устное или письменное описание, монолог, диалог, цитата, афоризм, интересное высказывание и т.д.

Будущий специалист должен не только качественно работать, но и умело пользоваться навыками говорения и слушания. В этом ракурсе обучение студента риторическим знаниям через иллюстративный материал является своевременным. Кроме того, современная риторика - неориторика – это наука об убеждающей коммуникации, наука воздействия через вербалику и невербалику. А словесное убеждение посредством риторического текста, естественно, воздействует на речевое поведение конкретного лица – индивидуума, публики, аудитории. Поэтому актуальным считаем подбор текстов, влияющих и на речь, и на поведение учащегося дагестанца.

При применении текста учитываем аксиологический критерий, что помогает выявлению ценностной направленности материала. Риторическое мастерство самого лектора также имеет определенную значимость. Не всякий оратор способен воздействовать на слушателя – это зависит в первую очередь от интересов и мировоззрения конкретного студента и от накопленных им теоретических и практических знаний.

Воспитание при определенных условиях помогает формированию устойчивых признаков, способствующих преодолению кризисных барьеров, каковых предостаточно в любом обществе. И это важно в современном Дагестане, в котором прежние нравственные ориентиры утратились, а новые реформы пока не закрепились: разрабатываемые правила для общения в многонациональном социуме не совершенны и не адаптированы к условиям специфической ментальности поликультурного общества.

По опыту работы знаем, что речь для дагестанской студенческой аудитории бывает эффективной, если:

1) примеры как форма устного или письменного текста взяты из той области, которая так или иначе связана с родным краем;

2) сочинения представляют собой отражение самобытной культуры, которая отличает один этнос от другого;

3) демонстрация дискурса обязательно сопровождается со специфическими локальными нравственного элементами;

4) фрагмент выступления выражает глобальные молодежные интересы и т.д.

Уместными для риторического воздействия на аудиторию считаем тексты, данные в многочисленных учебниках, учебных и учебно-методических пособиях по ораторскому искусству. Среди них особо хочется выделить маленькие, в основном автологические произведения А.П. Чехова. Это такие рассказы, как «Оратор», «Донесение», «Хорошая новость», «Толстый и тонкий», «Ушла», «Скучная история», «Человек в футляре» и др. Помимо этого, студентам предлагаем отрывки из художественных произведений классиков русской литературы А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого, С.А. Есенина, А.А. Блока и др., а также ряд сочинений современных российских авторов.

Востребованы в дагестанском обществе и труды местных мастеров слова, в которых отражено своеобразие горского колорита и которые выступают мощной силой воспитания подрастающего поколения. В таких работах акцент делается прежде всего на патриотических чувствах, сопряженных с интернационализмом. Если тексты-рассуждения можно черпать из региональных СМИ, то в качестве текстов-описаний и текстов-повествований можно использовать отрывки из трудов дагестанских поэтов и писателей. Это произведения Ф. Алиевой, А. Абу-Бакара, К. Меджидова, М. Митарова, Э. Капиева и др., в которых представлена самобытность, история и специфика сосуществования республиканских этносов.

Особняком стоит творчество Р.Г. Гамзатова. Поскольку текст должен быть современен, актуален, на злобу дня, то не теряют своей свежести, важности, своевременности, востребованности произведения поэта. Уместными и действенными в риторике считаем высказывания из книги «Мой Дагестан», ставшие крылатыми, ср.: «Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки. Абуталиб сказал» [2, с. 5]; «Слово, сорвавшееся с языка, - все равно что конь, опустившийся с крутой и узкой горной тропы на привольное ровное место» [2, с. 50]; «ГОВОРЯТ: и красивый дом может рухнуть, если стены у него непрочные» [2, с. 43] и др.

Такой текст Расула Гамзатова, как «Конституция горца» или «Мой Дагестан», сам может риторически повлиять на аудиторию, ибо, на наш взгляд, является практическим руководством обучения красноречию – настольной книгой для молодого дагестанца-патриота. Нами составлен перечень дагестанских риторических текстов, среди которых не только «Мой Дагестан» и «Конституция горца» Р. Гамзатова, но и его «Три горских тоста», «Тост» и целый ряд стихотворных произведений, а также стихи С. Стальского и Е. Эмина, проза Ф. Алиевой и Э. Капиева, повести А. Абу-Бакара, поэмы М. Митарова, новеллы Х. Авшалумова и др. Брать тексты для занятий можно и из книг, посвященных ритуалам, традициям, истории народов Дагестана. Мы в свою очередь предлагаем молодежи обращаться к местным русскоязычным СМИ, в которых дается речевое поведение молодого человека, что, естественно, повлияет на риторическое воспитание читающего, слушающего, смотрящего. Кстати, при этом мы не забываем о том, что в современном обществе в действительности перестали писать художественные или публицистические произведения, которые могут быть востребованы для положительного воздействия на социум. Большинство новых опубликованных работ не выдерживают никакой критики, т.к. в таких текстах-речах нарушены элементарные этические и коммуникативные правила общения. Для обоснования этого высказывания достаточно заглянуть в Интернет, который пестрит многочисленными низкосортными текстами с изобилием бранной и нецензурной лексики.

На занятиях по риторике мы обычно пользуемся и рубаи Омара Хайяма, которые могут украсить любое риторическое мероприятие, т.к. четверостишия великого поэта Востока ближе к мировосприятию дагестанцев. Очень поучительны восточные сказки и народный фольклор. Следует также выделить рассказы Шехерезады из «Тысячи и одной ночи», анекдоты про Моллу Насреддина, религиозные и другие притчи и пр. На риторических занятиях могут быть представлены и тексты ряда восточных авторов, чей менталитет похож на дагестанский.

Электронный или бумажный вариант текста не только является источником знаний, но и выступает в роли риторического воспитателя, будь это новеллы А.П. Чехова или стихи А.С. Пушкина, проза Л.Н. Толстого или поэзия А.А. Блока, лирика Р.Г. Гамзатова или патриотические произведения С. Стальского и т.д., российское образование или современное мироустройство, социальная политика или экономическая ситуация, научно-популярная лекция или развлекательный текст и т.д.

Обязательны для риторического воздействия и научные тексты по получаемой студентом профессии. При этом оптимальными считаем труды духовного, судебного, политического и бытового красноречий.

Академическое красноречие с риторической точки зрения менее влиятельно на студенческую аудиторию. Вот почему научная речь чаще всего не может выступать как риторический текст, хотя является аргументированной, ибо пользуется объективными данными - фактами. Такая речь воздействует на формирование научного мировоззрения. При этом риторическая наука способствует логическому построению речи. Поэтому на занятиях целесообразно использовать фрагменты из работ античных ораторов и теоретиков риторики – Сократа, Платона, Аристотеля, Демосфена, Цицерона, Квинтилиана и др., высказывания отечественных исследователей красноречия – М.В. Ломоносова, Н.Н. Кошанского, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Рождественского, В.И. Аннушкина, А.А. Волкова, Н.А. Ипполитовой и др. При работе со студентами мы прибегаем и к цитированию интересных и запоминающихся афоризмов из трудов зарубежных авторов - Д. Карнеги, П. Сопера, Ф. Наумана и др. Опираться на дагестанскую риторическую науку не представляется возможным, т.к. красноречие в Дагестане еще не стало объектом специальных исследований.

Сильнейшими средствами влияния на аудиторию являются религиозные произведения. Такие тексты действительно влияют на молодого человека – они воспитывают в студенте проявление различных положительных качеств. Мы постоянно наблюдаем, как внимательны студенты при изучении духовного красноречия, как продуктивно проходит занятие по данной теме.

Эффективность речевого воздействия зависит от того, ориентирована ли аудитория на положительное риторическое воспитание. Мы считаем, что любая технология обучения риторике должна воздействовать на юношу, причем только в положительном смысле данного слова. Для этого важна технология самостоятельного чтения, от которого зависит полезная увлеченность студента досугом. Не случайно ряд источников мы рекомендуем для внеаудиторного чтения, ибо такая работа также может риторически повлиять на читающего. Это труды Плутарха, А. Пиза, А.Ф. Кони, П. Сергеича, А.С. Макаренко, И.Л. Андроникова, А.А. Леонтьева, Д.С. Лихачева, С.Ф. Ивановой и др.  Результативно и коллективное чтение публицистических произведений или студенческих сочинений на занятии. А игровые моменты и тренинги, в которых проявляется студенческая креативность и в которых используются различные виды текстов, ускоряют процесс выработки определенных риторических навыков.

Констатируем, что становление студенческой риторической личности происходит под воздействием ораторского мастерства взрослого и при взаимодействии с речевыми особенностями ровесников – риторических носителей языка. Молодой человек копирует часто не только учителя, но и однокурсника, если его можно считать образцом для подражания. Все зависит от великой силы слова, уместно употребленной в соответствии с поставленной задачей. Умелое использование того или иного концепта при подходящей выразительной интонации впечатляет воображение слушающего или читающего. При этом юноши и девушки задумываются над тем, что можно говорить или можно использовать, когда можно молчать и когда обязательно следует вмешиваться в словесную интенцию.

Риторические тексты нами в основном используются на практических занятиях. При этом большое внимание уделяем комментариям к текстам – творческим работам, которые студенты пишут заранее или готовят экспромтом в течение нескольких минут на занятии. Обучающиеся своими выступлениями фактически готовят вторичные тексты, в которых отражается, в какой степени тот или иной текст повлиял или повлияет на мироощущение студентов. Кроме того, это способствует развитию логического мышления и вырабатывает навыки составления связной речи.

Работа над подлинником содействует рождению вторичного текста, который на основании использованных слов, подчеркивающих специфику местного колорита, становится оригинальным сочинением. Студентам для подготовки вторичных текстов предлагаем материалы, которые носят рекомендательный характер. При этом востребованным является такой вид работы, как анализ произведений и научных статей, который может быть проведен на любом занятии. Презентация такого вида организации учебного процесса происходит прежде всего через риторический разбор нескольких рассказов А.П. Чехова, «Манифеста ритора» В.И. Аннушкина, ряда научных публикаций, произведений Р.Г. Гамзатова и др. [1, с. 42, 166-168 и др.], что приводит к бóльшей результативности.

В конце отметим, что в  настоящей статье речь идет об элокутивном воздействии, поскольку именно в элокуции подбираются все необходимые средства для реализации мысли, именно на этапе элокуции создается риторический текст согласно античным канонам красноречия. Отметим также то, что уместно подобранный текст оказывает желаемое риторическое воздействие на формирование и развитие познавательного интереса у дагестанских студентов. Такими текстами, которыми мы обеспечиваем учащуюся молодежь, мы должны  преследовать две цели: учебную и воспитательную, которых обязательно достигаем.

Литература

1. Ваджибов М.Д. Риторика: Учебное пособие для студентов-бакалавров гуманитарных специальностей. – Махачкала: Издательство ДГУ, 2012.

2. Гамзатов Р.Г. Мой Дагестан. – Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1975.

3. ЛЭС – Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М.: Советская энциклопедия, 1990.

About rhetorical influence of the text

Dagestani student audience

Vadzhibov M.D.

Abstract. This article address the issue of the impact of rhetorical texts in Dagestan student audience. Marked the most interesting works that have a positive impact on the verbal behavior of multicultural college students and that we recommend to use in the classroom. The perception of the text of a student depends on the skill of the person who utters it. This naturally leads to the creation of a student ekspromtnomu secondary text in the form of rhetorical analysis, which is very important to achieve primarily two purposes - training and education.

Keywords: rhetoric effects, text, speech, Dagestan student audience.

Статья опубликована:

Ваджибов М.Д. О риторическом воздействии текстов на дагестанскую студенческую аудиторию // VI International scientific-methodological Conference "Urgent Problems of teaching and upbringing". Conference proceeding. ISSN: 2298-0539. - Kutaisi, 2015. - 538 стр. – С. 377 - 380.

7 знаков препинания, о которых вы могли никогда не слышать

                                      

«Точка, точка, запятая— вышла рожица кривая!» — поётся в известной песенке. В современном русском языке мы пользуемся десятью традиционными знаками пунктуации: точкой, запятой, точкой с запятой, многоточием, двоеточием, вопросительным и восклицательным знаками, тире, скобками и кавычками.

Возможно, вам захочется сказать, что я упустила из виду «дефис». На всякий случай напомню, что дефис не относится к знакам пунктуации, это небуквенный орфографический знак.

Наряду с привычными нам знаками пунктуации то и дело появляются новые, и этот процесс длится несколько веков. Сейчас я расскажу о нескольких знаках, которым мы могли бы найти применение в русском языке.

1 Интерробанг

Интерробанг — это американское «изобретение», которое было популярно в 60-е годы прошлого века. Его придумал Мартин Спектер в качестве замены знака «?!» (собственно, из этих знаков интерробанг и состоит).

Как пишет The New York Times, интерробанг может применяться в риторических вопросах и быть эквивалентом пожатия плеч или гримасы. А еще он хорошо подходит для выражения недоверия: «И это, по-вашему, деньги‽».

2 Риторический вопросительный знак

Есть и другой способ показать, что вопрос риторический: просто отразить зеркально существующий знак «?». Это и предложил сделать Генри Денхэм в XVI веке, придумав риторический вопросительный знак. Его идея использовалась несколько десятилетий, пока о ней не забыли.

3 Иронический знак

Иронический знак похож на риторический вопросительный, но как будто слегка захмелевший. Даже место себе он выбрал не в конце предложения, а в начале, слегка возвышаясь над буквами.

Как пишет Л. Новикова в книге «Правильность русской речи. Справочник по орфографии и пунктуации», идея иронического знака принадлежит французу Алкантеру де Брахму. Спустя два столетия об этом знаке упомянул Эрве Базен — французский писатель, который в своей книге «Ощипать птицу» представил публике еще 6 новых знаков пунктуации.

4 Астеризм

Настоящий астеризм выглядел как три звёздочки, размещенные в форме треугольника. Этим знаком разделяли главы между собой или просто части длинного текста. Сейчас астеризм изменил свой внешний вид: все звёздочки выстроились в один ряд. (***)

5-6 Вопросительная и восклицательная запятые

Знаки выглядят так же, как привычные нам «!» и «?», только вместо точки внизу ставится запятая. Обладатель патента на эти символы Леонард Сторч объяснял свою идею необходимостью выражать эмоции, привязанные к разным частям предложения.

7 Саркастический знак (саркмарк)

Саркмарк предлагали использовать для пометки, что в высказывании содержится сарказм. Отец и сын Пол и Даг Сак даже зарегистрировали новый знак как торговую марку и получали деньги за его использование.

Задумку они хитро продвигали рекламными кампаниями, чтобы о знаке узнало как можно больше людей. Но, видимо, это не особо помогло: о саркмарке до сих пор знают только избранные.

О содержании вводной лекции к теме «Языковые нормы» по вузовскому курсу «Русский язык и культура речи» для бакалавров гуманитарных направлений

О содержании вводной лекции к теме «Языковые нормы»

по вузовскому курсу «Русский язык и культура речи»

для бакалавров гуманитарных направлений

Ваджибов Малик Джамалутдинович

Вначале отметим, что сама вводная лекция о языковой норме по вузовскому курсу «Русский язык и культура речи» для бакалавров гуманитарных направлений прежде всего должна преследовать следующие цели:

- определить, что такое языковая норма;

- дать основные сведения о языковой норме;

- выяснить, каковы особенности и динамика нормы;

- углубить знания студентов о языковых нормах и др.

Актуальность такой лекции объясняется тем, что в последнее тридцатилетие в современном русском языке произошли значительные изменения вследствие отмены официальной цензуры, так называемой либерализации общества и проникновения в живую речь огромного количества слов из английского языка, которые даже не адаптировались в языке, а используются большинством носителей русского языка как варваризмы. Эти субъективные процессы должны были способствовать объективному нарушению литературных норм русского языка, чему до сих пор противостоят кодификаторы. Учитывая данную мысль, мы предлагаем отражать на первой лекции о нормах русского языка ряд существенных вопросов: 1) понятие о языковой норме, 2) краткая история языковой нормы, 3) о соотношении нормы и стиля, 4) о соотношении нормы и варианта, 5) критерии языковой нормы, 6) к классификации языковых норм русского языка.

Информацию для данной лекции в основном черпаем из работ К.С. Горбачевича [7], Л.А. Введенской, Л.Г. Павловой, Е.Ю. Кашаевой [3] и других, которые могут быть использованы в качестве настольных книг по языковой норме. Кроме того, теоретическими источниками являются как учебные пособия, так и отдельные статьи, а примеры для выступления взяты как из пособий и Интернета, так и из реальной жизни – из речей носителей русского языка. Подготовленный нами лекционный материал прежде всего отражен в учебном пособии для бакалавров [2, с. 49-59] и размещен в образовательном блоге [14].

Бакалавры в первую очередь должны знать, что понятия «языковая» и «литературная» нормы нами рассматриваются как тождественные понятия.

Норма (лат. norma) – это какой-то установленный порядок, правило, образец и т.д. Понятие нормы впервые было введено французом Шарлем Балли как безусловное предписание, которому обязан следовать говорящий [17, с. 159]. Норма, проявляющаяся как в устной, так и в письменной форме, является важнейшим признаком культуры речи.

В.А. Ицкович писал: «Норма языковая – совокупность общеупотребительных языковых средств и правила их отбора и использования, признаваемые обществом пригодными в конкретный исторический период» [1, с. 818]. В специальной учебной литературе отмечено, что норма – это единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка, правила использования речевых единиц в определенный период развития литературного языка [4, с. 71]. При этом норма – это не только социально одобряемое правило, но и правило, которое отражает закономерности языковой системы и подтверждается словоупотреблением авторитетных писателей [7, с. 31].

Елена Шмелева считает, что норма – это словари [12]. Действительно, языковую норму фиксируют в словарях, причем в ортологических. Такие словари принято делить на лингвистические и на энциклопедические. В лингвистических словарях дается разъяснение значений и употребления слов. В энциклопедических словарях сообщаются сведения о лицах, предметах, явлениях, понятиях, обозначаемых теми или иными словами.

О.А. Лаптева в статье «Двуединая сущность языковой нормы» пишет, что языковая норма двуедина. С одной стороны, норма объективна, а с другой – субъективна [10, с. 2-4]. Нормы отражают закономерные процессы, происходящие в конкретном языке, и поддерживаются речевой практикой. В одном из пособий дана информация о том, что нормы не выдумываются учеными [3, с. 72]. Но исследователи разрабатывают их, учитывая общественное мнение и распространенность употребления той или иной формы.

К основным источникам языковой нормы относят: произведения писателей-классиков и современных популярных писателей, анализ языка СМИ, современное общепринятое употребление, данные анкетного и живого опросов, лингвистические исследования, устанавливающие норму. Кстати, еще в начале XX века В.И. Чернышев, имея в виду источники стилистических норм, писал: «Правила стилистической грамматики извлекаются нами из трех основных источников лучшей русской речи: 1) общепринятого современного употребления, 2) произведений образцовых русских писателей, 3) лучших грамматик и грамматических исследований литературного русского языка» [22, с. 443].

Норма, естественно, помогает языку сохранять целостность и общепонятность. Она защищает литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия, иноязычных слов, варваризмов и т.д. Именно благодаря норме в высшей и средней школе в настоящее время сохраняются правила употребления литературной речи.

Языковая норма не делит речевые средства на хорошие и на плохие, а лишь указывает на их коммуникативную целесообразность [3, с. 72].

Норма формируется на основе языка определенной территории (говора, диалекта, наречия). К примеру, нормы произношения литературного языка сформировались на основе среднерусских говоров и наречия жителей города Москвы [9, с. 108].

С ориентацией на норму составляются учебники и учебные пособия, нормой руководствуются редакторы и корректоры [12, с. 121].

К.С. Горбачевич писал: «Признание нормативности (правильности) опирается на непременное наличие трех признаков: 1) регулярная употребляемость (воспроизводимость) данного способа выражения; 2) соответствие этого способа выражения возможностям системы литературного языка (с учетом ее исторической перестройки); 3) общественное одобрение регулярно используемого способа выражения (причем роль судьи в этом случае обычно выпадают на долю писателей, ученых, образованной части общества)» [7, с. 31-32].

Показатели различных нормативных словарей дают нам основание говорить о трех степенях нормативности: 1) норма первой степени – жесткая, строгая, не допускающая вариантов; 2) норма второй степени – нейтральная, которая допускает варианты; 3) норма третьей степени – более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм [3, с. 77].

……………………………

Статус нормы несколько различается в функциональных стилях. В официально-деловом и научном стилях чаще всего использование нормы является безусловным и однозначным, т.к. книжные стили консервативны в сохранении нормы. Публицистический стиль по строгости приближается к книжным стилям в торжественных жанрах и допускает отступления от строгой нормативности в жанрах, несущих признаки разговорной речи [17, с. 161].

В разговорно-обиходном стиле своеобразие нормы определяется двумя моментами: 1) менее строгим требованием к говорящему неукоснительно соблюдать нормы. В ситуациях неофициального общения нарушение литературной нормы допустимо; 2) наличием вариантов, имеющих разговорную окрашенность – пять килограмм, в отпуску [17, с. 161]. В разговорно-обиходном стиле могут использоваться и ненормативные единицы как средство создания иронии, ср.: местов больше нет, делов много и пр.

В стиле художественной речи специфика проявления нормы обусловлена двумя причинами: 1) тем, что норма исторична, изменчива, поэтому в тексте могут содержаться употребления, которые отражают состояние языковой нормы в момент написания произведения, ср.: повесивши голову и опустивши руки – повесив голову и опустив руки (современное употребление); 2) авторы используют ненормативные единицы для создания речевых характеристик персонажей, ср.: чернила нет – чернил нет [17, с. 162].

Норма зависит от условий, в которых осуществляется живая речь. Языковые средства, уместные в одной речевой ситуации, могут оказаться нелепыми в другой, ср.: применение в официально-деловом и разговорно-обиходном стилях – мать и ма, мама и др. [3, с. 72].

………………………………

Своеобразие нормы проявляется в наличии вариантов, т.е. в наличии нескольких языковых единиц, отличающихся теми или иными формальными признаками, ср.: обусловливать – обуславливать [15, с. 318],  скирд – скирда [17, с. 160] и др. Проблема нормы возникает именно из-за наличия вариантов и необходимости выбора [7, с. 27]. Недаром существует парадокс – язык изменяется, оставаясь самим собой. В данном смысле наличие вариантности (старого и нового вариантов) не только не вредно, но и полезно, иногда даже целесообразно, уместно [7, с. 25].

Наличие вариантов – это объективное и неизбежное следствие языковой эволюции. Л.В. Щерба писал: «…очень часто норма допускает два способа выражения, считая оба правильными» [7, с. 25]. Варианты как бы помогают привыкнуть к новой форме, делают сдвиг нормы менее ощутимым и болезненным.

Варьированные формы – это непостоянное свойство конкретных языковых единиц, т.к. иногда в языке происходят колебания, которые продолжаются более или менее длительный промежуток времени (период), после чего варианты либо расходятся в своих значениях, приобретая статус самостоятельных слов (невежа – невежда, учитель – учúтели, учителяʹ и др.), либо продуктивный вариант полностью вытесняет своего противника (тόкарь - токáрь) [7, с. 26].

Норма – это явление не только обусловленное, но и условное, принятое на данный момент и не всегда отражающее реальное состояние литературной речи, передающее желательное или несовременное. Соответствие между нормализацией и реальным состоянием не всегда достижимо [5, с. 178].

Возможны три подхода, которые отражают три социально-исторических типа отношения к языку: 1) предписывать – жесткая, регламентирующая позиция; 2) отражать – описывающая фиксирующая позиция; 3) предсказывать – позиция, опирающаяся на внутренние тенденции развития языка, продолжающая и развивающая их. Соответственно норма способна иметь предписывающий (волевой), отражающий (пассивный) и предсказующий (направляющий) характеры [5, с. 179].

Норма, во-1-первых, отражает стремление языка к стабильности, остановке, консервации. А во-вторых, к продолжению, экспансии. Именно экспансия нормы ведет к вариативности. Поэтому вариативность нормы складывается исторически [5, с. 180-182].

Возможны три степени соотношения «норма – вариант»: 1) норма обязательна, вариант запрещен, ср.: хозяʹева – хозяевá; 2) норма обязательна, а вариант допустим, хотя нежелателен, ср.: каталόг – катáлог; 3) норма и вариант равноправны, ср.: нормúровать – нормировáть [18, с. 18].

Для истории русского литературного языка характерно некоторое сокращение количества вариантов, которое объясняется причинами:

1) ослаблением влияния территориальных диалектов и модных иностранных языков; 2) усилением роли письменной формы речи и сознательной унификации в области орфографии и орфоэпии; 3) многие параллельные формы, применившиеся как полные дублеты получили функциональную специализацию, ср.: в отпуске - в отпуску, невежа – невежда и др. [7, с. 26].

Появление вариантов предшествует изменению норм. Варианты реально существуют в языке на определенном этапе его развития и активно используются носителями языка [54, с. 76]. Варианты отражаются в словарях литературного языка, ср.: мышлéние – мыʹшление, творόг – твόрог и др. [15, сс. 264, 562].

В учебном пособии Л.А. Введенской, Л.Г. Павловой, Е.Ю. Кашаевой «Русский язык и культура речи» даны следующие особенности правильной речи: 1) относительная устойчивость; 2) распространенность; 3) общеупотребительность; 4) общеобязательность; 5) соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы [3, с. 72].

Н.Я. Судакова дала следующие критерии языковой нормы: соответствие речевых единиц системе языка; уместность (функциональная целесообразность) речевых единиц; распространенность (употребляемость) речевых единиц; индивидуальные и социально-групповые оценки [20, с. 118].

В учебнике для вузов «Русский язык и культура речи» под редакцией О.Я. Гойхмана указываются и литературная традиция и авторитет источников, динамический характер, возможность языкового плюрализма [18, с. 19].

В 1929 г. швейцарский ученый Анри Фрей в своей работе «Грамматика ошибок» писал, что многие ошибки объясняются аналогией или другими системными проявлениями в языке [7, с. 27]. Учитывая данное положение, советский ученый К.С. Горбачевич отметил:

1. Некоторые ученые считают, что признаком правильной речи служит сама стабильность, устойчивость языковой единицы, ср.: пруд – прýда – прудá, блиндáж – блиндáжа – блиндажá и др. В таком случае возникает вопрос – почему же в языке происходят изменения? Признаком устойчивости могут обладать и ошибки, ср.: пόртфель – ошибку зафиксировали еще в 1842 г., докýмент –  ошибка отмечена в 1885 г. [7, с. 27-28].

2. Признаком правильной речи является степень распространенности, ср.: квáртал – квартáл. Неправильное употребление варианта «квáртал» более распространенное. Советский ученый Р.А. Будагов писал: «Статистика превращается в элементарно неточную науку». Братья Гонкур выразились таким образом: «Статистика – это самая главная из неточных наук» [7, с. 28]. Кстати, наш устный опрос подтверждает правильность данных высказываний: большинство респондентов произносит «квáртал».

3. Профессор романской филологии в Мюнхенском университете К. Фосслер главным признаком правильной речи считал чувство вкуса, индивидуальную интуицию. В 1911 году русский языковед В.И. Чернышев писал: «Стилистические мерки и вкусы существуют для известного времени и меняются так же, как меняется язык». В источнике написано, что нет необходимости доказывать, что интуиция и субъективное ощущение чувства вкуса – весьма не надежные советчики при нормативных оценках общеязыковых явлений [7, с. 28-29], ср.: грушóвый, звóнит, афёра, одел рубашку и прочие ошибочные употребления.

4. Широкой популярностью среди исследователей пользовался критерий, предложенный советской ученой Е.С. Истриной. Норма определяется степенью употребления при условии авторитетности источника [7, с. 29].

Мы помним времена, когда советская лжеинтеллигенция произносила слово «мыʹшление» (с ударением на первом слоге) – так, как произносил данное слово известный политический деятель М.С. Горбачев. После того как его фактически вынудили оставить власть, уже российская интеллигенция через определенное время перешло на произношение «мышлéния» (с ударением на втором слоге). Критерий авторитетности источника может оказать плохую услугу при нормализации речи [7, с. 30].

5. Заслуживает внимания принцип целесообразности, выдвигаемый в качестве основного критерия языковой нормы. Такой подход  к языку является далеко не новым и обозначился у философов-материалистов XVIII-XIX веков. Сам принцип целесообразности рассматривался по-разному. Во-первых, это целесообразность, эффективность той или иной формы для понимания высказывания вообще. Во-вторых, это пригодность, оправданность в конкретной речевой ситуации. Вторая трактовка была сформулирована В.Г. Костомаровым и А.А. Леонтьевым [7, с. 30].

………………………………………

Современная норма возникла не на пустом месте. Она сформировалась в процессе исторического развития [16, с. 121]. Источники изменения литературных норм различны. Это живая речь, местные говоры, просторечие, профессиональные жаргоны и другие языки [3, с. 75-76].

К.С. Горбачевич в книге «Нормы современного русского литературного языка», изданной в 1989 г., отметил, что полстолетия тому назад термин «норма» применительно к языку употребляли редко. Норму в прошлом рассматривали как некое статическое понятие, а не как динамическое явление [7, с. 23].

Примечательно, что основанная в 1635 г. по инициативе кардинала Ришелье Французская Академия, приступая к созданию первого в истории мировой лингвистической науки нормативного словаря, ставила перед собой несбыточную задачу упорядочить язык «раз и навсегда». Один из французских академиков Ройе Коллар на заседании словесной комиссии говорил, что выйдет из академии, если в словарь войдет слово «базер» (основывать). Слово вошло в язык - оно было включено в словарь. Ученый из академии не вышел [7, с. 23-24].

Представление о незыблемости норм было свойственно многим ученым и в других странах. Во-первых, язык меняется медленно, постепенно. Для ощутимых сдвигов недостаточно жизни одного поколения. Незаметное развитие языка иногда образно сравнивают со зрительно невоспринимаемым движением часовой стрелки. Уже одно это создает иллюзию неизменяемости языка. Во-вторых, все новое, непривычное, входящее в речевую практику, нарушает автоматизм пользования языком, несет за собой временное неудобство и поэтому естественно вызывает оборонительную реакцию [7, с. 24].

Вопрос о нормах в XIX веке в той или иной степени затрагивали М.В. Ломоносов, Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, В.И. Даль и др. Н.М. Карамзин, несмотря на то что был западником, отмечал: «Природный язык для нас важнее французского» [54, с. 129]. А.С. Шишков писал: «Всякое иное слово есть помешательство процветать своему собственному» [19, с. с. 130].

В.Г. Белинский называл поведение тех, кто новшество оценивал как искажение и порчу языка, жалким ослеплением и смешным заблуждением, а Н.Г. Чернышевский окрестил литературным староверством похвалу ветхим словам и оборотам. Как видим, Н.Г. Чернышевский и В.Г. Белинский осуждают пуризм, который в определенных условиях играл положительную роль. Она проявилась в борьбе за национальную культуру против необоснованного внедрения в язык заимствованных слов [7, с. 24-25].

В XIX веке русский ученый Я.К. Грот характеризовал процесс освоения новообразований следующим образом: «Вначале слово допускается очень немногими, другие его дичатся, смотрят недоверчиво, как на незнакомца. Мало-помалу к нему привыкают и новизна его забывается: следующее поколение уже застает его в ходу и вполне усваивает его» [7, с. 24].

Язык изменяется независимо от воли и желания отдельной личности. Не случайно крылатыми стали слова римлянина Марцелия, обращенные к императору Тиберию: «Даже император не превыше грамматиков». Это означает, что император не властен над языком [7, с. 32].

Норма – это историческое явление, потому что язык постоянно меняется. То, что ранее было правильным в речевом употреблении, через определенное время может стать отклонением от нормы. Интересный пример дан в специальной литературе: «Некоторые плю´ют на нормы литературной речи. Нам, мол, все позволенó, мы семья´ми так говорим, нас так и похороня´т. Я вздрогнýл, услышав такое, но не стал выступать протúв» [3, с. 73]. Если приблизительно 100-120 лет назад говорили так, то в настоящее время данный текст согласно акцентологическим нормам звучит по-иному: «Некоторые плюю´т на нормы литературной речи. Нам, мол, все позвóлено, мы сéмьями так говорим, нас так и похорóнят. Я вздрóгнул, услышав такое, но не стал выступать прóтив».

Языковые процессы обратимы, потому что устаревшая норма способна к возвращению. Так, многие выпавшие из литературного языка слова в настоящее время активно употребляются носителями русского языка, ср.: земство, губернатор, риторика (в положительном значении), господин и др.

…………………………………

Традиционная классификация норм опирается на их языковую природу. Разновидности норм выделяются в соответствии с формами речи и уровнями языковых норм.

Известны устные, письменные и устно-письменные нормы литературного языка. 

Нормами устной речи являются орфоэпические, а письменной речи - орфографические и пунктуационные нормы. Как правило, нормы письменной речи складываются раньше норм устной речи [9, с. 109]. В настоящее время существует тенденция сближения норм письменной и устной речи.

Принято выделять следующие устно-письменные нормы: лексические, грамматические, словообразовательные и стилистические.

В электронном ресурсе читаем: «…можно говорить об орфоэпической, фонетической, словообразовательной, лексической, морфологической, синтаксической, интонационной и графической, орфографической, пунктуационной норме» [13]. Это значит, что к выделенным нормам следует добавить и фонетические, интонационные и графические нормы. Мы не склонны считать, что это отдельные литературные нормы, т.к. фонетика и интонация связаны с орфоэпическими нормами, а графика – с орфографическими.

И.А. Федосов в своей книге «Литературные нормы и языковое искусство» рассматривает нормы: лексические, фразеологические, грамматические, произносительные, стилистические [21, с. 2].

М.Р. Львов отмечает, что различают императивные и диспозитивные нормы [11, с. 78].

Императивные нормы – это обязательные для реализации правила, отражающие закономерности функционирования языка. Примерами императивных норм служат правила спряжения, склонения, согласования и т.п. Такие нормы не допускают вариантов. Их иначе называют невариативными, обязательными [8, с. 262].

Нарушения императивных норм рассматривают как грубые ошибки. Такие нормы имеют юридическую силу. К примеру, при поступлении в вуз оценка на ЕГЭ по русскому языку зависит от количества орфографических и пунктуационных ошибок или от отсутствия таковых.

Диспозитивные нормы – это те рекомендации, которые выявляют условия выбора того или иного варианта в зависимости от ситуации общения, специфики высказывания и т.д. В отличие от императивных норм, диспозитивные нормы допускают варианты – стилистически различающиеся или вполне нейтральные. Диспозитивные нормы иначе называют вариативными, восполнительными [8, с. 262].

Диспозитивные нормы являются не строго обязательными, и такие нарушения являются негрубыми, ср.: творόг – твόрог, чашка чая – чашка чаю, в отпуске – в отпуску и др.

Знакомство с описанием сущности русских языковых норм завершим словами Л.А. Вербицкой: «Давайте говорить правильно! Как бы хотелось слышать вокруг речь, лишенную каких бы то ни было ошибок: грамматических, синтаксических, лексических, фонетических – любых! Речь нормативную. А где же научиться так говорить?! И кто знает, как правильно? Эти вопросы, такие простые на первый взгляд, оказываются очень непростыми» [6, с. 7].

В конце статьи отметим, что весь данный выше материал считаем важным и востребованным в аудитории при изложении бакалаврам вводного лекционного материала к теме «Языковые нормы» к вузовскому курсу «Русский язык и культура речи».

Список использованной литературы

1. БЭС – Большой энциклопедический словарь. – 2-е изд., перераб. и доп. / Главн. ред. А.М. Прохоров. – М.: «Большая Российская энциклопедия»; Спб.: «Норинт», 2001.

2. Ваджибов М.Д. Русский язык и культура речи: учебное пособие для бакалавров гуманитарных специальностей. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – Махачкала, 2015.

3. Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Кашаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. Учебное пособие для вузов. – 18-е изд. - Ростов н/Д:: Феникс, 2006.

4. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Современная риторика. – 2-е изд. - Ростов н/Д: Феникс, 1998.

5. Введенская Л.А., Червинский П.П. Теория и практика русской речи. Новые темы в программах для школы и вуза. - Ростов н/Д.: Феникс, 1997.

6. Вербицкая Л.А. Давайте говорить правильно. Пособие по русскому языку. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Высшая школа, 2001.

7. Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. – 3-е изд., испр. – М.: Просвещение, 1989.

8. Ипполитова Н.А., Князева О.Ю., Савова М.Р. Русский язык и культура речи. Практикум. Учебное пособие / Под ред. Н.А. Ипполитовой. - М.: ТК Велби, Проспект, 2006.

9. Кузнецов И.Н. Риторика: учебное пособие. – Мн.: ТетраСистемс, 2003.

10. Лаптева О.А. Двуединая сущность языковой нормы // Журналистика и культура русской речи. - № 1, 2003.

11. Львов М.Р. Риторика. Культура речи. – М.: Academia, 2002.

12. На каком языке говорят наши дети. URL: http://izvestia.ru/news/285474 (Дата обращения 11.05.2017).

13. Норма и стиль. URL: http://sigieja.narod.ru/Lect2.htm (Дата обращения 11.05.2017).

14. Образовательный блог Малика Джамалутдиновича Ваджибова «Культура речи. Риторика». URL: http://krriritoricadag.blogspot.ru (Дата обращения 11.05.2017).

15. Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы / Под ред. Р.И. Аванесова. – 5–е изд., испр. и доп. – М.: Русский язык, 1989.

16. Розенталь Д.Э. Говорите и пишите по-русски правильно. – М.: АСТ: Астрель, 2007.

17. Русецкий В.Ф. Культура речи учителя. Практикум. – Минск: «Унiверсiтэцкае», 1999.

18. Русский язык и культура речи: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. /Под ред. проф. О.Я. Гойхмана. - М.: ИНФРА-М, 2006.

19. Русский язык и культура речи. Учебник для вузов / Под ред. В.Д. Черняк. М.: Высшая школа, СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2005.

20. Судакова Н.Я. Культура русской речи: учебное пособие для старших классов дагестанской общеобразовательной школы с углубленным изучением русского языка. – Махачкала: Дагучпедгиз, 1991.

21. Федосов И.А. Литературные нормы и языковое искусство: Учебное пособие. – М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2003.

22. Чернышев В.И. Правильность и чистота русской речи // Избранные труды. – М., 1970.